75
1064 просмотра
75 оценок
1 человек добавил в избранное
426.9 Кб
1081x769
Размер изображения | 1081x769 |
СуперСнимки
Наш телеграм-канал с лучшими фотографиями, статистикой, новостями и анонсами. Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
Подписчиков: 38
Перейти в канал
Когда весной 1993 года мы собирались на Кенозеро, я сказал своей попутчице, студентке сценографического отделения ГИТИСа:
– Маша, я обещаю, что мы окажемся в настоящей сказке, и рядом с нами будет жить баба Яга, только наша баба Яга будет добрая.
Едва мы прибыли в Глазово, как обещанный сказочный персонаж уже был у нас на пороге. Сухонькая и сгорбленная, большой нос вниз смотрит, в руке посошок (не метла, правда), бабушка Анасташа внешне идеально подходила на эту роль. И избушка у неё была тоже крохотная и покосившаяся, вросшая в землю, с маленькими оконцами. Курьих ножек у избушки не было, но если бы и были, то в этой лесной и озёрной сказке они смотрелись бы совершенно естественно.
Первый раз я увидел Анастасию Андреевну в сентябре 1988-го, когда впервые путешествовал по Кенозеру с Георгием Колосовым. Мы переправились на берег Глазова на лодке и стояли, осматриваясь, подле часовни. Анастасия Андреевна заметила незнакомых людей, села в свою лодку и поплыла к нам напрямик через залив – быстрее и ближе, чем вокруг по берегу ковылять. Она сидела на корме и гребла одним коротким веслом, но лодка двигалась быстро и прямо, как по струнке. Выяснив, кто мы такие и зачем прибыли, бабушка Анасташа успокоилась, пригласила на чай заходить. Так мы и познакомились.
Бойкой старушке было тогда уже 84 года. Глуховата она была, а вообще, для своих лет оказалась на удивление проворной. За четыре километра в магазин на лодке сплавать – пожалуйста, дрова распилить – нет проблем. Как потом выяснилось, даже глухота у Анастасии Андреевны была избирательная: когда нужно, она слышала хорошо.
Бабушка Анасташа была абсолютно самостоятельна и никогда ни на кого не полагалась. Единственная дочь жила далеко, муж и старший сын на войне погибли, младшего Кенозеро забрало. И случилось-то несчастье глупо, по пьяному делу, очень по-нашему, по-русски. В деревне была свадьба, все напились, что называется, «в хлам».
Больше всего меня поразило, что бабушка Анасташа одна зимовала в Глазове. Позже я встречал старушек, которые тоже зимовали в далёких деревнях, куда только на лыжах добраться можно, но Анастасия Андреевна была первой. Она рассказывала, что трудно избушку после метелей откапывать, да к поленнице тропу торить после снегопадов, что волки прямо на огород заходят, иной раз в темное время и выйти страшно. А зимой в Архангельской области почти круглые сутки темно. Мне было трудно представить, как на такую зимовку могла решиться старая женщина, учитывая, кстати, что даже героев-папанинцев было четверо, и у них была радиосвязь, а в Глазове и света-то нет.
– Неужели никакие родственники вас на зиму не возьмут? – спросил я.
– Нет, каждый год в Рыжково зовут, но я не хочу.
– А почему, Анастасия Андреевна?
– Здесь я хозяйка, а там в гостях.
– Ну, не представляю, как вы здесь целую зиму одна! – я удивлялся, пытаясь осмыслить подвиг этого добровольного отшельничества.
– Почему одна? Я с Богом.
Бабушка Анасташа умерла в 2001-ом, на девяносто восьмом году. Ещё одна деревня на Кенозере обезлюдела.
У меня ещё рассказ есть про бабульку из тех краёв, побойчее даже будет. Но не знаю, стоит ли тут публиковать. Муторно и Духу не по душе иллюстрации.