Дед встал поздно, долго кашлял, искал валенки, а глянув в окно, понял, что можно было и не вставать, на улице смурь, как у него на душе. Валил густой снег, пытаясь засыпать черную дыру пруда, в которую безжалостно затянуло остатки желтых листьев, еще недавно создававших спасительный шатер от жаркого солнца. Нашарив спички, он закурил, выпустив едкую струю в фортку. Сезон закончен, время потечет тягуче медленно, словно спрашивая, зачем он здесь…