Делился я как-то в интернете всякими давнишними воспоминаниями про разные смешные истории, приключавшиеся со мной, но жизнь-то идёт, и новые истории случаются. Чего их таить, – со временем забудутся, и всё. Вот, решил я описать ещё одну забавную ситуацию, пока не забылась, из памяти не улетучилась. Не совсем свеженькая она, приключившаяся позапрошлым летом, зато к участникам описываемых событий я шибко неравнодушен.
Дело было в деревне Аринькино, где проводили мы выходные у нашего товарища по институту. Студенческая дружба после окончания МВТУ как-то подзавяла одно время, но лет десять тому назад расцвела вновь, вспыхнула с новой силой и теперь мы общаемся часто и с удовольствием. И как ни встретимся – наговориться не можем: пожили, поработали, чего-то добились, и о чём поболтать всегда найдётся.
Так было и в те августовские выходные. После хорошей баньки зажарили шашлык и собрались за столом на терраске. По саду летний дождик зашелестел, а у нас тепло, закусочки расставлены, и компания как раз для дружеских дачных посиделок да неспешных разговоров. Но представлю-ко я сначала присутствовавших.
Мой старый институтский друг Шурик Поспелов в кругу моих знакомых хорошо известен. Он единственный не изменил нашей МВТУшной профессии – прочности – и до сих пор занимается прочностью того, что летает далеко и бьёт в цель метко, заставляя наших западных «партнёров» принимать во внимание обороноспособность России. А кроме того, Шурик прекрасно разбирается в компьютерах, и работа с ними связана, и просто личный интерес совпал. Этот самый компьютер, кстати, на котором я сейчас набираю текст, его рук дело, и служит он мне верой и правдой не первый год. Второй наш однокашник Саша Курбатов, гостеприимный хозяин аринькинской избы, тоже работал в оборонке, но когда настали суровые постперестроечные годы, и его НИИ пришёл в упадок, пришлось Саше сменить род деятельности. Ещё занимаясь расчетами на прочность, он погрузился в программирование, оно его увлекло, и создание программ ему удавалось: видимо, Сашкина голова для программирования оказалась исключительно хорошо приспособленной. И стал он специализироваться на программах, оперирующих большими базами данных, написал немало оригинальных программ для самых разных организаций. В частности, наш Пенсионный фонд смог наладить работу своего обширного архива не без его помощи. Сашина супруга Любовь Александровна носит своё имя не напрасно: главная черта её характера – деятельная любовь ко всему живому. Она беззаветно любит собак, кошек, кроликов, пчёл, даже людей. Я не слышал от неё ни одного худого слова ни о ком, даже о тех, про кого ничего хорошего припомнить не удаётся. Их дочка Арина, – очаровательное пятнадцатилетнее существо в меру романтичное, в меру прагматичное – наречена сим именем не случайно: ведь корни её рода здесь, в Аринкине. Ростом и модельной стройностью Арина в папу, любовью ко всякому зверью, – в маму, генетика на сей раз не подкачала.
И, наконец, Аринкин дедушка Александр Васильевич, коренной местный житель, родившийся здесь в 1930-ом. О нём надо рассказать чуть подробнее. Во-первых, в свои 84 он активен и энергичен, то огород поливает, то траву косит, то ещё что по хозяйству делает. Деревенская жизнь, как известно, лениться не даёт, тем более что дочь с мужем только на выходные приезжают, а всю неделю хозяйство на дедушке. Его усилиями аринкинский огород кормит семью весь год – картошка только своя, солёных огурцов десятки банок (а уж вкусные!), кроликов – не сосчитать. Без дела сидеть Александр Васильевич не привык. Да и этот дом, в котором мы гостим, тоже без него не строился, он сам, зять да наёмный рабочий втроём сруб поставили, всю отделку выполнили. Во-вторых, проработал Александр Васильевич всю жизнь на авиационном заводе слесарем-лекальщиком, доводил вручную турбинные лопатки. Кто знает, что это за детали и какие к ним требования, тот поймёт, что за руки должны быть у мастера. И добр Александр Васильевич, для гостей всё лучшее отдать готов, без гостинцев с огорода в Москву не отпустит, – кому картошечки свежей отсыплет, кому кабачков в рюкзак сунет.
А ещё Александр Васильевич, к сожалению, выпивает. Нет, не подумайте, что это простой деревенский пьянчужка, каких нынче по нашим деревням видимо-невидимо, в иных депрессивных районах – каждый второй. Постоянной болезненной тяги к выпивке у него нет, глаза его не загораются при виде бутылки как у законченных алкоголиков, да и, выпивая, норму свою дедушка знает. Не раз и не два посещал я Аринькино, не за пустой стол мы с хозяевами садились, но чрезмерно пьяным я его никогда не видел. Да как тут напиваться, если каждый день спозаранку надо приниматься за дела? Но любое застолье начинается у Александра Васильевича с водки. Уже в семь утра на завтрак не кофе, а стопочка. В обед, разумеется, тоже, а вечером после трудового дня – тут уж сам Бог велел выпить. К концу дня поллитровка пуста. И разговорчивым становится после ужина дедушка, в воспоминания да рассказы о прошлом пускается, только слова часто забывать начинает, а другой раз что-нибудь не расслышит, ответит невпопад. Но это ведь и не от выпитого может быть – годов-то немало, сами понимаете…
Родственники ничуть не препятствуют дедушкиной привычке, даже оправдывают её, мол, водочка его поддерживает, энергией заряжает, исправно снабжают его бутылками. Ну, кто ж знает все нюансы человеческой судьбы и организма? Может, раньше он и пробовал завязать, да не получилось, а в столь солидном возрасте менять привычки уже боязно, – не станет ли только хуже?
Так вот, сидели мы за столом разомлевшие после бани, благостные, и по первой уже пропустили, и повторили не раз под хрустящие огурчики дедушкиного посола, разговорились, как водится. Завершив круг по дежурным темам (погода–работа–политика), разговор вырулил на актуальный вопрос о новом антипиратском законе, накануне принятом Думой. Мои друзья активно пользуются интернетом для скачивания музыки, книг и компьютерных программ, стало быть, этот закон касается их напрямую. Саша Курбатов сказал, что с интернетом так запросто не справиться, найдутся, мол, пути обхода контроля скачиваемого контента. Вот, кодирование данных, например. Методы кодировок разработаны и проверены, в частности, на разных платёжных системах. Та же WebMoney защищает данные именно через кодирование. Шурик стал возражать, что алгоритмы декодирования тоже должны стать общедоступны, – иначе все эти закодированные «торренты» никому не нужны, стало быть, кодирование бесполезно. Заспорили здесь мои компьютерно-продвинутые и инетрнет-озабоченные товарищи о преимуществах и недостатках кодирования, их аргументы быстро перешли в недоступные для нашего понимания профессиональные сферы, и мы, остальные, только слушали, стараясь окончательно не потерять нить разговора. Друзья мои увлеклись не на шутку, не только про нас забыли, даже про выпивку, что на столе в изобилии, мы сидим и слушаем про такое кодирование, да про эдакое. Спорщики замолчали на минутку, напряжённо обдумывая взаимные возражения, и в тишине наступившей паузы дедушка вдруг изрёк твёрдо и убеждённо:
– Если честно, мужики, не помогает это кодирование ни хрена!
В первый момент все уставились на Александра Васильевича, потом друг на друга. И тут наш гомерический хохот сотряс Аринькино и его окрестности.